Послевоенные репрессии Сталина или профессиональный антисемитизм

Мы часто слышим: «Кремль решил», «Кремль направил», «Кремль предпринял шаги»... Но мало кто задумывается, что, пожалуй, впервые так стали говорить только в 1930 годах.

Тогда и политики, и журналисты, и обыватели нашей страны не сомневались: именно здесь, за зубцами краснокирпичных кремлевских стен в своем кабинете словно паук плетет властную паутину отец народов Сталин.

Однако все важные решения принимаются совсем не в величественных покоях древнего Кремля, а в тихой кунцевской даче, в которой и предпочитал жить и трудиться Иосиф Виссарионович.

Большой дом, покрашенный от крыши до цоколя мрачной зеленой краской. Это сделано для маскировки, чтобы не было видно с воздуха. Но ведь война уже закончилась. Теперь можно было бы фронтоны и карнизы как-то выделить, а общий цвет здания сделать более светлым. Не сделали. Сталину нравилось так, как есть? Или он был уверен, что впереди новая война?

Всех в кандалы!

Говорят, дом может очень много поведать о своем хозяине. О чем же говорит нам «ближняя дача»? Думается, о страхе. Им тут пропитано буквально все. Он въелся в асфальт подъездной дорожки и в стены, втерт влажными руками перепуганных посетителей в дверные ручки.

Несомненно, есть здесь следы страха и самого Сталина. Но кого он мог бояться? Своего народа? Недавних союзников по антигитлеровской коалиции? Или своей собственной старости, идущей рука об руку с болезнями? А рядом нет никого, кроме прислуги, клянущейся в вечной преданности, подобострастно вышивающей имя вождя на скатертях и салфетках. Но в их сердце любви нет, а есть только мучительный страх.

И кругом враги. Враги внешние и внутренние. Воевать на два фронта опасно. Как же тогда поступить? На глаза в холле, через который Иосиф Сталин проходит по несколько раз в день, постоянно попадается карта мира.

Америка - она далеко, через океан. Англия – давний и очень хитрый враг, который испортил России немало крови. Англичане сами уже давно говорят о том, что войны с Советами не избежать. Они даже разработали конкретные планы будущих военных действий. Значит, начать с них?

Но что если в тот самый момент, когда Сталин выступит против туманного Альбиона, в спину ему ударят свои же? Те, кто сегодня называет его своим сподвижниками, кто стоит рядом и кому, следовательно, бить сподручнее всего. Сначала надо разобраться с ними.

Да, его по-прежнему боятся. Но достаточно ли этого страха, чтобы удержать того же Берию или Молотова от действий против него? Принято считать, что отправной точкой послевоенных репрессий стал один, казалось бы, совершенно обыденный факт. Профессор Виноградов, личный доктор Сталина, написал в его медкарте рекомендацию: «Побольше отдыхать и поменьше работать». Вот оно, началось.

Иосиф Виссарионович, прочтя медкарту, сразу же усмотрел в этом признаки заговора. Устранить заговорщиков на самой верхушке власти? Но вполне возможно, что у них окажется неожиданно мощная поддержка в народе. Уж слишком сильно изменила граждан Страны Советов завершившаяся победой Великая Отечественная.

А ведь Отечественная война уже была в истории нашей страны, и Сталин ее хорошо изучил. Он знает, кто такие декабристы. Люди, которые хотели совершить госпереворот и лишить царя власти, упразднив самодержавие. Люди, которые в большинстве своем были победителями в той Отечественной войне. Офицеры, которые разбили Наполеона и прошли победным маршем по всей Европе. Вернувшись в Россию, они решились на заговор против царя. Повторения подобного советский царь Иосиф Сталин категорически не желал.

Если своя же армия вызывает страх, ее нужно приструнить. А одновременно с ней и других, кто посмел, стоя совсем близко, у него за спиной, начать плести заговор против своего хозяина. В кандалы, всех в кандалы!

Возвращаясь с торжественных мероприятий, посвященных празднованию Победы, в промороженный страхом, застывший мир своей «ближней дачи», Сталин одинокой тенью бродил по дому. За окнами светило радостное майское солнце, но ему было комфортнее здесь, в узких, темных коридорах первого этажа.

На втором этаже Иосиф Виссарионович появлялся крайне редко, и не по той причине, что ему было трудно подниматься по лестнице. Для того чтобы облегчить стареющему диктатору жизнь, в доме установили лифт. Просто комнаты второго этажа совсем недавно специально приготовили для Светланы. Но она жить к отцу так и не перебралась. Быть может, все в истории послевоенных репрессий пошло бы иначе, если бы любимая дочь генсека приняла другое решение. Но Света не приехала, а ее дряхлеющий отец все свое время посвятил не любви, а ненависти.

План был готов. Осталось только придумать, под каким соусом подать новый виток репрессий. Уже в декабре 1945-го начало раскручиваться так называемое «Дело авиаторов». Следом начался еще один крупный процесс, на этот раз уже над моряками. В начале 48-го осудили несколько адмиралов, обвинив в шпионаже в пользу Великобритании и США. Все шло гладко, строго по сценарию.

Но чтобы сюжет стал по-настоящему впечатляющим, по-прежнему не хватает главного - масштаба. Сталин понимал, что послевоенные армейские дела страдали одним общим недостатком, - они не затрагивали все слои населения. А для нового витка репрессий требовалась массовость. Как быть? На что сделать ставку? Быть может, на бытовой антисемитизм, который и в царской России был силен, и при советской власти не больно-то уменьшился?

А тут очень кстати появляется государство Израиль, которое не оправдывает надежд Сталина. Израиль был образован в 1948 году. Декларация о создании этого нового государства была подписана 14 мая. Давид Бен-Гурион провозгласил его независимость. СССР сразу безоговорочно признал новую страну. А после того как на Израиль одновременно напали пять арабских стран, молодому еврейскому государству Сталин оказывал финансовую и военную помощь.

Если бы не Иосиф Виссарионович, возникновение Израиля было бы под большим вопросом, ведь США в этой войне заняли нейтралитет. А СССР оперативно перебросил в помощь евреям огромное количество оружия и живой силы. В то время во всех кибуцах висели портреты вождя народов, да и до сих пор кое-где висят.

Чтобы замести следы, в Израиль в основном поставляли трофейную технику. Правда, позднее выяснилось, что эти якобы немецкие самолеты и танки на самом деле собирались на заводах в социалистической Чехословакии. Казалось бы, Израиль должен быть безгранично благодарен Советскому Союзу. Но как только арабов удалось победить, и новая страна утвердилась в своих границах, еврейское руководство отвернуло взоры от Востока, устремив их на Запад.

СССР разорвал дипотношения с Израилем после того, как возле советского посольства в Тель-Авиве неизвестными была взорвана бомба. Правда, многие полагали, что этих самых неизвестных следовало искать именно на Лубянке.

Еще в конце 41 года британский премьер Уинстон Черчилль подарил Сталину радиолу. Ее привезли на кунцевскую дачу и установили в большом зале. Иосиф Виссарионович любил размышлять, слушая музыку и радиопередачи. Если покрутить ручки настройки, то четкий голос советского диктора сменялся вражескими голосами.

Сталин, который немного владел немецким и английским, беглую речь дикторов не понимал. Однако ему докладывали: весь мир, и англичане в первых рядах, полагают, что руководитель Советского Союза ошибся, поставил не на тех. Он вложился в еврейское государство, а эти хитрые люди его обманули.

Читая эти донесения, генсек лишь усмехался в усы: они ничего не поняли, их опять удалось переиграть. Ведь на самом деле, сделав вид, что он сильно обижен на евреев вообще и на Израиль в частности, Сталин получил возможность открыто оказывать поддержку уже арабским странам. Тем самым он обрел не одного, а множество сильных союзников в регионе. Он на долгие годы обеспечил своей стране симпатию со стороны арабского мира. По инерции эта симпатия осталась даже сегодня, перекинувшись на Россию.

Внешнеполитическая цель достигнута. Теперь осталось решить еврейский вопрос в Советском Союзе. Нет, не окончательно, как предлагал Гитлер. Евреи хитры и сплочены, а потому полезны. Но такую карту, как бытовой антисемитизм, грех не разыграть. Кажется, что это просто. Достаточно снять трубку одного из телефонов, которые стоят во всех комнатах «ближней дачи», дать команду, и палаческое колесо закрутится, переламывая жизни и судьбы людей. Но тогда Сталина обвинят в антисемитизме. Его – самого большого интернационалиста в мире. Надо действовать осторожно и тонко.

Многие эксперты уверены, что «Дело врачей-вредителей» - это противостояние Сталина и евреев. Но был ли отец народов антисемитом? Споры об этом ведутся до сих пор. Одни говорят: «Да, был, да еще каким. Смотрите, сколько евреев расстрелял и в лагеря отправил». Другие уверены: «Ничего подобного». Думается, истина, как водится, посередине.

В свое время писатель Борис Стругацкий, размышляя об антисемитизме, попытался классифицировать его проявления. Он выделил бытовой, рациональный и зоологический виды антисемитизма. Гитлер вне всякого сомнения был юдофобом зоологическим. Некоторые ваши соседи, которые в лицо улыбаются жильцу с четвертого этажа по фамилии, скажем, Лифшиц, а за спиной называют его «этот еврейчик», - антисемиты бытовые. А вот Сталина вполне можно отнести к третьей, самой редкой категории – к антисемитам рациональным (профессиональным).

Но будет ли правильным решение сделать козлами отпущения всю еврейскую нацию? Сталин решил: да. Это неожиданно подтвердили сами советские евреи. 3 сентября 48-го в СССР в качестве посла Израиля прибыла Голда Меир. Десятитысячная толпа евреев встречала ее в Москве у гостиницы «Метрополь», где была определена ее резиденция, и провожала ее в Московскую хоральную синагогу.

Это вызвало оторопь не у одного только Сталина, потому что такого еще не было в Стране Советов. Вдруг оказалось, что для части евреев национальное выше интернационального. Даже демонстрации в центре Москвы они проводили на идише! Причем в этих демонстрациях в качестве лучшей подруги Голды Меир принимает участие не кто-нибудь, а Полина Жемчужина, супруга главы МИД Вячеслава Молотова.

На рабочем столе вождя на кунцевской даче стоит одна единственная фотография. На ней не жена и не дети, а он сам в компании охранников и Вячеслава Молотова. Лучший друг? У Сталина нет друзей. Только товарищи по партии. Правда, Молотов был ближайшим из них. Он неизменно участвовал в ночных посиделках, которые Иосиф Виссарионович устраивал на «белой» веранде дачи в Кунцево.

А тут, вдруг, вождь к Молотову резко охладел, перестал приглашать его на эти посиделки. По сути, Вячеслав Михайлович был выведен из ближнего круга генсека. Почему? Формальную причину назвал сам Сталин на октябрьском Пленуме 1952 года. Якобы Молотов, подпав под влияние своей жены-еврейки, стал проводником интересов сионистов в Политбюро.

На самом же деле все было намного сложнее. К концу сороковых годов на вершине власти рядом со Сталиным остались, по сути, всего два человека из «старой ленинской гвардии»: Микоян и Молотов. Они оказались последними из тех, кто обращался к отцу народов на ты, кто еще помнил, как он обчищал банки в целях экспроприации средств на нужды революции. Всех остальных, столь же неудобных, Сталин уже ликвидировал. А эти двое как-то проскочили. Теперь не проскочат. Всех в кандалы!

Профессиональный антисемит

Все складывается самым удачным образом. Нужда в том, чтобы убрать Молотова и Микояна из Политбюро, куда более острая необходимость очистить страну от опасных вольнодумцев, которыми, по мнению генсека, стали солдаты и офицеры, победившие Гитлера в великой войне, и, наконец, желание подавить пугающую, слишком бурную реакцию советской интеллигенции на свободу Израиля. Проверенный и привычный инструмент тут один – террор и репрессии.

В ходе допросов Полины Жемчужиной выяснилось, что она дружила с Соломоном Михоэлсом, председателем Еврейского антифашистского комитета. Прекрасно, вот вам и пробный шар, чтобы выяснить, так ли силен в СССР бытовой антисемитизм, как кажется.

Сталин всегда был очень осторожен и никогда не торопился. Но на этот раз он не стал откладывать дело в долгий ящик. Процесс по Еврейскому антифашистскому комитету начал раскручиваться в том же 1948 году. Эта организация была создана в годы войны. Членами комитета стали видные советские евреи из числа деятелей культуры и науки. Их единственной задачей было донести до евреев в других странах мира мысль о том, что Советскому Союзу в борьбе с фашизмом надо бы помочь. С помощью своих евреев Сталин собирался раскрутить на деньги американских евреев, которые были очень влиятельны и богаты.

Одна только поездка актера и режиссера Соломона Михоэлса в США в 1943 году принесла в советскую казну пожертвований от богатых американских евреев на сумму в несколько десятков миллионов долларов. Но война закончилась, и комитет был больше не нужен. Кроме того, Сталину стало известно, что во время своих поездок в Америку председатель ЕАК Михоэлс неоднократно встречался с весьма подозрительными личностями. В частности, с руководством Всемирной сионистской организации. Именно тогда всплыл проект превращения Крыма в Еврейскую ССР.

Что, Крым – евреям? Политическая карта мира буквально притягивала Сталина. Взгляд вождя раз за разом перемещался с территории государства Израиль на Крымский полуостров, а после - на далекий Биробиджан, в котором евреям позволили создать свою автономию. Но они почему-то не обрадовались. Неблагодарные. Крым им подавай. И какая разница, что речь идет не о курортной приморской зоне, а о засушливой сердцевине полуострова.

После того как Михоэлс изложил свое предложение о создании Еврейской автономии в Крыму, он очень быстро попал в удивительно вовремя приключившуюся автомобильную аварию. В конце 48-го и начале 49-го были арестованы другие члены ЕАК, которых обвинили в буржуазном национализме.

Новые донесения в очередной раз убедили Сталина в том, что его задумка была верной. Антиеврейские репрессии нашли широкую поддержку среди советских обывателей. Успех нужно было развивать. В 49-ом начинается так называемая «борьба с космополитами», и под этим термином в первую очередь подразумевались именно евреи.

Оставалось нанести последний удар. Но по-прежнему стояла на повестке дня одна важнейшая проблема: как добиться того, чтобы репрессии действительно стали массовыми? Неторопливо шагая по дорожкам парка на «ближней даче», вождь народов раз за разом прокручивал в голове варианты. Но мысли невольно обращались к прошлому. Он вспоминал, как гулял с дочерью на другой даче, в Зубалово. Светлана тогда еще была маленькой.

Как давно это было. Дочь стала взрослой, вышла замуж и отдалилась. Кстати, ее первый муж был евреем. Развелась, вышла за сына Жданова. Того самого Жданова, который вроде бы умер из-за халатности врачей. Стоп. А чем не решение?

Несколько лет назад, вскоре после смерти члена Политбюро Андрея Жданова, на столе у Сталина появился весьма любопытный документ. Это было заявление некой Лидии Тимашук – врача-кардиолога. Она сообщала властям о том, что Жданову поставлен неверный диагноз. Это действительно была медицинская ошибка, и профессор Виноградов ее потом признал.

Заявление Тимашук переправил Сталину тогдашний глава МГБ Виктор Абакумов, сопроводив его собственноручно подписанной официальной бумажкой. Этот интересный документ выглядит так, словно некая болванка, заготовленная заранее. Вместо фамилии пострадавшего от действий кремлевских врачей – специально оставленное пустое место. Абакумов вписал в эти пустоты фамилию Жданова.

Почему так? Не были уверены, что Тимашук напишет именно о Жданове? Или это просто вопрос секретности? Машинистки не должны были знать, о ком идет речь. Как бы там ни было, в первый момент Сталин решил, что это простые корпоративные дрязги, и отправил документ в архив. До 52 года о письме Тимашук никто не вспоминал.

Один звонок с «ближней дачи», и память к сотрудникам МГБ мгновенно вернулась. Решение было идеальным. К врачам ведь ходят все, и от их действий напрямую зависят жизни и здоровье граждан. А среди медицинских работников традиционно много евреев. Если начнут громить врачей-отравителей и врачей-вредителей, очень быстро дело дойдет и до остальных евреев.

Многие, конечно, погибнут, но зато потом появится возможность действовать с настоящим размахом. Сталин сможет выступить и осудить тех, кто в отличие от него, истинного интернационалиста, так плохо относится к еврейской нации. А, осудив, наказать.

После этой кампании по сценарию намечалась уже борьба с антисемитизмом, то есть с теми, кто устраивал эти еврейские погромы. У Сталина будет причина расправиться с теми, кто допустил само наличие волнений и беспорядков, то есть с силовиками и чиновниками. А затем дело естественным путем докатится до самой верхушки партии – до Политбюро, до Берии, Молотова и Микояна. Привязать их к еврейскому вопросу очень легко. Молотова – через жену, а остальных – через Молотова.

Процесс, что называется, пошел. Среди арестованных кремлевских врачей евреев оказалось вполне достаточно для того, чтобы посланный сигнал поняли верно. Тем более, что в «Правде», в статье, которую Сталин предварительно собственноручно выправил, внеся многочисленные изменения в рукопись, фамилии арестованных врачей-убийц были перечислены.

«Комсомольская правда», младшая сестра главной партийной газеты, также опубликовала список. Врачи, имеющие преимущественно еврейские фамилии, признались в том, что они продались за доллары американской разведке.

Уже в этот же день стали фиксироваться случаи первых стихийных еврейских погромов. Толпа избивала еврейских аптекарей с криками: «Жиды проклятые, вы травите наших детей!» Еще более страшной оказалась судьба тех медиков, которые попали за решетку. В ходе следствия по «Делу врачей» с санкции Иосифа Виссарионовича было разрешено применять к заключенным пытки. Пытки и до этого применялись, но фактически легализовали их именно для «Дела врачей».

Этот факт наглядно подтверждает докладная записка, направленная на имя Сталина очередным министром МГБ Семеном Игнатьевым. Игнатьев пишет, что для исполнения указаний вождя в отношении Виноградова и других арестованных применены физические наказания.

А для того чтобы это делалось на высоком профессиональном уровне, в штат МГБ приняты и уже использованы в деле два работника, могущие выполнять специальные задания. Кремлевские врачи-вредители стали первыми, на ком эти двое принялись оттачивать свои навыки уже совершенно официально.

Воспоминания, которыми профессора-медики делились потом, после освобождения, вызывают сегодня смешанные чувства вполне ощутимого животного ужаса и одновременно нереальности происходившего. Кровавый средневековый фарс с элементами, как бы чудовищно это ни звучало, черного юмора.

Например, арестованного Владимира Виноградова – того самого, который неосторожно пожелал Сталину больше отдыхать, чтобы не умереть раньше времени, уволили с должности из 1-го Московского мединститута за неявку на работу. А ведь этот постыдный приказ писался как раз в ту пору, когда вновь нанятые эмгэбэшники выбивали из профессора признание в том, что он - агент английской разведки.

Сценарий, придуманный опытным кукловодом в мертвой тиши «ближней дачи», ударил по живым людям. Ударил так мощно, что даже в МГБ стали сомневаться, а безопасно ли выпускать из бутылки такого джинна.

Бессонными ночами, лежа в большом зале на диване, к которому Сталин сам придвинул стул с настольной лампой, он вновь и вновь перечитывал многочисленные донесения. Сотрудники госбезопасности сообщали главе государства о том, что на улицах городов и деревень возмущенные толпы бросаются бить евреев.

А среди москвичей стала очень популярной мысль казнить врачей-убийц со средневековой жестокостью и прилюдно. Тем более, что пошли слухи: и на самом верху придерживаются того же мнения. В Москве были уверены, что профессоров-медиков, обвиненных в шпионаже, повесят прямо на Красной площади. Активно распространялись слухи о том, что всех без исключения евреев собираются выслать по этапу в сторону Биробиджана.

Но все внезапно изменилось. Произошло это 5 марта 53-го, когда мир узнал, что отец народов, генералиссимус СССР Иосиф Сталин скончался. Ирония или редкая справедливость судьбы: пока врачей били и пытали, человек, который отправил их в подвалы Лубянки, умер именно потому, что вовремя не получил медицинской помощи.

Конечно же, подробностей произошедшего по радио никто не сообщал. Никто не рассказывал народу, что его вождь после приступа несколько часов провалялся на полу в малой столовой просто потому, что к нему никто не посмел войти без вызова. Такие правила он сам установил. Охранник увидел его через приоткрытую дверь только потому, что в положенное время принес почту.

Могильные камни с высеченными звездами Давида наглядно показывают, через что пришлось пройти многим еврейским семьям в нашей стране в те годы. И не только еврейским. Всем. Слишком многие до сих пор, приходя на могилы родных, видят перед собой историю не только своей семьи, но и историю России.

Свое последнее дело Сталин так и не закончил. Прибывший первым на «ближнюю дачу» Лаврентий Берия быстро взял все в свои руки. После приступа из малой столовой Иосифа Виссарионовича перенесли на диван в большой зал. Пригласили врачей, но время уже было упущено. Через четыре дня хозяина не стало.

На его похоронах искренне рыдали тысячи людей. Что они чувствовали? Один только страх перед будущим или облегчение? Что бы произошло с нашей страной, если бы не смерть Сталина? Новый виток репрессий, по масштабам сопоставимый с террором тридцатых годов? Скорее всего, да. Все шло именно к этому.

Вот только антисемитизм вождя народов в любом случае не имел бы к происходящему никакого отношения. Просто человек, который был провозглашен официальной государственной пропагандой Советского Союза «отцом народов», не любил и боялся своих граждан, независимо от того, кто они были по национальности.

И только благодаря исторической случайности сегодня мы говорим обо всем этом именно так, в сослагательном наклонении. Говорим, как о кошмаре, который был вполне возможен, но, к счастью, не воплотился в жизнь. Говорим, как о том редком случае, когда смерть всего одного человека позволила сохранить жизни миллионам других.

Поделитесь с друзьями